Блог

В последние годы вдруг неожиданно стал возрождаться праздник 23 февраля. В школах девочки поздравляют мальчиков. В вузах студентки организовывают вечеринки для «сильной половины». В офисах женщины поздравляют начальников и сотрудников. Как будто и не прерывалась никогда эта старая советская традиция. День Советской Армии, несмотря на свою явную «идеологичность» в советские времена был одним из самых почитаемых праздников, который отмечали куда больше людей, чем Пасху или Рождество. Соревноваться с ним по популярности могли только Новый год и 8 Марта, но ведь последние были государственными праздниками и выходными, в то время как день Армии держался исключительно на народном энтузиазме.

Разумеется, у народной любви к этому празднику были весьма серьезные основания. Практически каждый мужчина тогда проходил через школу Советской Армии, а те, кто там не был, старались об этом помалкивать, поскольку причины этого могли быть только две — непригодность по состоянию здоровья или судимость. Ни тем, ни другим хвастать как-то не приходилось. Армия тогда была действительно серьезной школой самостоятельной жизни, для многих, может быть, единственной серьезной школой, и им больше в жизни ничего подобного проходить не приходилось, и поэтому армейские воспоминания у них оставались навсегда единственным светлым пятном на сером фоне скучных будней. Армия — реально, зримо связывала человека с обществом, со своей страной, со всем миром. Армейская служба не на словах, а на деле формировала то, что называлось патриотическим чувством, чувством гордости за свою страну, за свой народ.

Сегодня об этом очень много об этом говорят, но реально таким чувством вряд ли обладает хотя самая ничтожная доля граждан. Подавляющее большинство даже вполне искренних патриотов (о политиках, писателях, журналистах и прочих профессионалах, специализирующихся на эксплуатации этого чувства в своих корыстных интересах, мы здесь не говорим) вполне совмещают свой патриотизм с точно таким же искренним желанием при первой же возможности рвануть за рубеж, лучше — на ПМЖ. И можете не сомневаться, что это нисколько бы не помешало им продолжать так же искренне любить свою родину, страдать о ее незавидной судьбе.

Но гордиться своей родиной даже самые искренние патриоты сегодня не могут. И вовсе не потому, что они лицемеры, а потому, что гордиться, собственно, нечем. Лицемерами становятся те, кто, ясно видя, что гордиться нечем, начинает выдумывать причины для гордости, выкапывать их из истории, или просто высасывать из пальца. Гордиться тем, чего на самом деле нужно стыдиться — вот это и есть лицемерие.

В советские времена было чем гордиться, поэтому чувство, если так можно выразиться, национальной гордости, практически невозможное сегодня не только у нас, но и в мире в целом, было доступно практически каждому нормальному человеку, а прошедшим через армейскую службу — в особенности. Могут возразить, что чувство патриотизма — это далеко не самое развитое человеческое чувство и даже вспомнить о том, что патриотизм — последнее прибежище негодяев. И я не стал бы спорить и возмущаться по этому поводу. Я только заметил бы, что умение читать по слогам — далеко не верх развития человеческого разума, но без прохождения этого этапа вряд ли можно представить себе не только крупного деятеля культуры, но и просто обычного грамотного человека. Соответственно, и без чувства патриотизма невозможно становление и всех остальных человеческих чувств. Патриотизм, гордость за свою родину, свой народ — это своеобразный чувственный ликбез, без которого человек останется слепым и глухим в мире человеческой культуры, не сможет даже найти вход в него.

Но еще более печально, когда человек, поднявшись до уровня патриотизма, так на этом уровне и застрял. Особенно опасно, когда такой человек возомнил, что патриотизм — не самое первое человеческое чувство, а вершина человеческой чувственности и вершина человеческой мудрости. Более опасным может быть только если так решил не просто тот или иной человек, а когда такая мысль стала преобладающей в обществе. При таком повороте событий человек медленно начинает деградировать до уровня животного, а общество, вооруженное такой идеологией, неизбежно катится к своей гибели.

Именно такое историческое бедствие пережило советское общество, и в эволюции праздника 23 февраля как в капле воды отражается эта гибельная метаморфоза. В основе этого праздника лежит событие всемирноисторического масштаба — рождение первой в мире армии, которая боролась не просто за передел мира между теми или иными группами эксплуататоров, а за новый мир без эксплуатации и угнетения. Но постепенно сам праздник превращается сначала в праздник чисто патриотический (официально это превращение было зафиксировано тем, что праздник превратился из дня рождения Рабоче-Крестьянской Красной Армии в день Советской Армии), а затем и вовсе в семейный. Сначала это был патриотический праздник с некоторым налетом семейности. Потом он постепенно становится семейным праздником с некоторым налетом патриотичности. С исчезновением Советской Армии и Советского Союза вроде бы исчезла и почва для патриотизма, а тем самым и для праздника. Особенно, когда подавляющее большинство бывших советских офицеров переприсягнули на верность тем, кто уничтожил Советский Союз. Поначалу новые власти всеми силами старались вытравить традицию празднования 23 февраля, на Украине даже ввели альтернативный праздник — 6 декабря. Но народ упорно продолжал праздновать 23 и игнорировать 6 декабря. В России гораздо быстрее поняли, что это совершенно неопасно — и узаконили традицию, слегка поменяв название праздника на День защитника отечества. Украинская власть быстро переняла этот опыт, совершенно не смущаясь при этом ни тем, что праздник советский, ни тем, что они просто скопировали опыт Кремля.

Ведь главное — не каково происхождение праздника, а какую роль он играет сегодня. А сегодня он, как и патриотизм в целом, играет роль совершенно противоположную той, которую он играл в Союзе. Если в Союзе праздник Советской армии призван был вести человека от его маленьких личных чувств (уже в школе мальчика чествовали как будущего солдата) через чувства патриотические к чувству ответственности за судьбы мира, то здесь он делает совершено противоположную работу — старательно разрушает остатки любой человеческой чувственности, опуская ее на как можно более примитивный уровень.

Взять тот же вуз. Попробуйте придумать что-либо более дикое, чем когда в день защитника отечества (об историческом значении праздника здесь говорить нечего) чествуют людей, которые и в вуз-то пошли только для того, чтобы укрыться от армии. Чествуют их исключительно по половому признаку, притом в чисто физиологическом понимании этого слова, потому, что в социальном смысле мужчины среди студентов встречаются крайне редко. В большинстве случаев — это дети. Как по реальному социальному статусу, так и по уровню развития мышления, не говоря уже о развитии чувственности.

Яркой иллюстрацией последнего тезиса может служить подсмотренная автором картинка в одном из киевских вузов. Несколько девушек торжественно несли внушительных размеров торт, сделанный в форме обрубка женского тела — живот и груди с ярко-красными вишенками в соответствующих местах. Видимо, хотели удивить своих одногрупников оригинальностью своей фантазии в день 23 февраля. Мне не удалось увидеть реакцию тех, кому предназначался подарок, но не думаю, что это было возмущение. Ведь открытое возмущение при виде открытой, навязчивой пошлости — это привилегия настоящих мужчин.

Но настоящие мужчины рождаются только в борьбе. Впрочем, как и женщины. Но после того, как 23 февраля, вслед за 8 Марта, превратившимся в женский день, превратилось в день мужчины, а тем самым оба этих праздника превратились в приложение ко дню святого Валентина, можно с уверенностью говорить, что настоящие мужчины, как и настоящие женщины, обладающие чувством собственного достоинства, исчезли как общественное явление. Остались одни партнеры.

А сегодня, как известно, пол партнеров имеет весьма относительное значение.

Василий Пихорович