Блог

Как известно, множество (если не большинство) людей ненавидят свою работу, даже больше — профессию. Ненавидят тоскливой, усталой, затёртой от долгого употребления ненавистью – потому что другой профессии у них нет и не будет, потому что кредит не выплачен, потому что жена и дети, потому что «все так живут».

Некоторые – особенно в благополучных странах – решаются «изменить свою жизнь», обычно в худшую сторону: бросает человек офис и идёт работать пилотом кукурузника. Такой дауншифтинг приносит известное моральное удовлетворение, но не отвечает на вопрос – а чем, собственно, так плох офис. Или завод – потому что на заводе тоже работать мерзко и неприятно. Неприятно, впрочем, и в любом другом месте.
Обычно это объясняется тем, что люди вообще не любят работать, а любят лежать в шезлонгах и пить коктейли пряные. Обычный средний человек не способен лежать в шезлонге и пить пряные коктейли всю жизнь, ровно по той же самой причине, по которой он не может жрать двадцать четыре часа в сутки. Тратить на еду больше трёх-четырёх часов в день не получается даже у завзятых гурманов. И если человека приковать цепью к столику в мишленовском трёхзвёднике и заставить жрать под дулом пистолета – он очень скоро осатанеет. Точно так же и «вечный отдых в тропиках». Через какое-то время человек начинает скучать, потом – беситься. И искать себе – да, да, вы правильно поняли. ЗАНЯТИЕ. Любое занятие – например, прибираться по дому, печь булочки или хотя бы сплетничать с соседями. Но чтобы это было какое-то ДЕЛО.

На самом же деле ситуация сложнее и хуже. И состоит она вот в чём.

Современная цивилизация устроена таким образом, что от человека требуется не столько продуктивность, сколько управляемость. То есть: не так уж важно, сколько человек наработает, важно, чтобы он делал В ТОЧНОСТИ ТО, что от него требуется, «от сих до сих». Чтобы не лез с вопросами о том, что он, собственно, делает, кому это на самом деле надо и зачем. Чтобы выполнял приказы и ни в коем случае не лез куда не нужно. Сверчок должен знать ТОЛЬКО свой шесток. Потому что если сверчки начнут вертеться и заглядывать на соседние шестки, да ещё и подключат межушный хрящ, то могут что-то понять в истинном устройстве мира. И начать лезть в системные области, где функционируют некоторые тонкие механизмы, чувствительные к внешним воздействиям. Конечно, отдельному человеку легко дать молотком по пальцам, но если таких будет много – это никаких молотков не хватит.
Поэтому приветствуется решительно всё, что повышает управляемость. Именно всё. Даже если оно же самое снижает продуктивность. С этим можно примириться: ну, поставим на работу, которую может в принципе делать один человек – десяток. Заплатим каждому в десять раз меньше, а то и в двадцать, чтобы хватило денег на менеджеров, которые будут этот десяток контролировать. Главное – чтобы каждый из этого десятка не задумывался над тем, что он делает и зачем.
Самый простой способ отбить у человека охоту думать над чем-то – сделать это самое что-то НЕПРИЯТНЫМ. Не ненавистным, а просто неприятным. Не как «проклятый враг», а как «противная какашка». Ну кто полезет смотреть, что лежит под кучей дерьма? По доброй воле – никто. Даже профессиональные золотари – не полезут. «Вот уж больно надо».
При этом работа должна делаться, и делаться достаточно хорошо. Люди должны за работу ДЕРЖАТЬСЯ, желательно зубами. Но – чтобы куда не надо не лез, энтузиазма не проявлял и вообще «головой не крутил».
Поэтому всякую работу – в особенности связанную с ОБСЛУЖИВАНИЕМ РЕШЕНИЙ (а она обычно и бывает «офисной») – старательно делают бессмысленной и противной. Чтобы человек занимался ею со скукой и отвращением. Не очень тяжёлым, чтобы не бросил всё и не ушёл в повара или сторжа, но чтобы всё время морщился, кривился и жёг нервы в раздражении. Чтобы его ДОСТАВАЛО.

Достигается это многими способами. Самый простой мы уже упомянули: дать работу на одного десятерым, да ещё и поставить над ними хама, который будет им «организовывать работу», то есть всячески мешать договориться друг с другом и устроиться удобно, а наоборот – стравливать их между собой.
А вот самый простой и самый распространённый приём – создание противных и невыносимых условий труда. Чтобы человеку, в общем-то ничего против данной работы не имеющего, было тошно от какой-нибудь мелкой мерзости. Ну например, от того, что работа начинается ранним утром. Большинство «умственных людей» с утра любят поспать, это биология. Именно поэтому им устраивают раннюю побудку по крестьянскому графику – попрыгайте, голубчики, подавитесь кофеёчком, да на чёрной зимней улице в пердячий автобус подзабейтесь, вот и приедете на работу кисленькие, а нам того и надо… Особенно хорошо это действует в образовательной системе: кто не видел аудиторию на первой паре, где зевающий препод с мукой и отвращением что-то талдычит зевающим студентам? Зато препод не будет «блистать умом» и не скажет ничего сверх программы… Большая часть «трудовой дисциплины», «офисных условностей» и т.п. нужна именно за этим.
Впрочем, изгадить человеку настроение на работе можно миллионом способов, причём сам человек не будет понимать, что происходит. Он будет принимать неприятные реалии за «трудовую дисциплину» и «дурь начальства». Причём изобретать ничего не нужно. Достаточно поставить «на дисциплинку» истеричного хама. Лучше бабоньку. Одна истеричка с недотрахом при наличии минимальных властных полномочий способна годами озлоблять и выбешивать большой коллектив, состоящий из умных и толковых людей. Чтобы каждый приходил домой с головной болью, а вечер пятницы шёл за великий праздник.

Ещё один метод – создание узких мест. Это вообще очень полезно: людишки толкутся в бутылочном горлышке, работают локтями и ненавидят друг друга, а не власть, которая это бутылочное горлышко устроила. Более того, в бутылочном горлышке успешнее всего действуют не самые умные (которые могли бы задуматься над устройством бутылки), а самые подлые и наглые, которые умеют «лезть без очереди». Например, советское государство было устроено так, что в его работу можно было вмешаться и даже повлиять на него. Но для этого его надо было знать – просто понимать механизмы функционирования. Поэтому оно было устроено так, чтобы любое соприкосновение с его реалиями было тяжко и отвратительно, и вытеснялось из памяти напрочь. В результате даже оформление какой-нибудь командировочной справки было такой жутью, что люди, пройдя все мытарства и круги ада, ЗАБЫВАЛИ, как же, собственно, эти проклятые бумажки оформлять. Сейчас ситуация усложнилась: бумажек с людей стало требоваться на порядки больше, людей начали систематически приучать «предоставлять документики». Государство же эмансипировалось полностью, повлиять на него нельзя. В результате зверства в казённых учреждениях стало куда меньше.

Ещё приём, простой как пробка – банальный перегруз человека работой. Не нужной работой, нет, а специально придуманной. Например, заставить постоянно оформлять какие-нибудь справки, которые никому на самом деле не нужны. Или вот ещё – заставить делать какие-то вещи крайне неэффективным способом, «добывать огонь непременно трением». Но лучше всего – обязывать людей действовать по идиотским инструкциям, вызывающим недоумение: ну почему ЭТО надо делать ТАК? Поскольку никто никому ничего в таких случаях не объясняет, человек начинает считать себя дураком – а это очень полезно, чтобы человек чувствовал себя дураком. В ином случае он начнёт считать дураками других, инструкции нарушать и работать как ему удобнее. Что тоже неплохо: ложное самомнение отключает мозги не хуже самоуничижения, к тому же нарушителя всегда можно взять за жабры (в таких случаях человек обычно сильно удивляется: «как это они меня цапнули, они же придурки… вот же придурки, блин»).

Вкусный приём – построить деятельность так, чтобы одни люди систематически разрушали работу других, или сознательно работали в условиях, исключающих хорошую работу. Особенно тонко, если они это делают «как бы из своей выгоды». Чтобы асфальт клали зимой, потому что «зимой надбавка».

Ещё один способ разрушения чужой работы – игра дураком. Поставить на какое-нибудь важное место кретина, который будет «портачить». Причём кретин оказывается почему-то неснимаемым, непотопляемым и гуттаперчево-резиновым. Люди плюются, ненавидят кретина и гадают, за что его держат, иссушая ум в предположениях типа «он, наверное, начальскую дочку трахает» или «у него троюродный дядя еврей». На самом деле кретина держат именно за тем, чтобы он рушил чужой труд (а это жутко демотивирует трудиться с интересом) и стягивал на себя всеобщую ненависть.

Ещё один приём – заставить человека заниматься ИМЕННО тем, к чему у него НЕТ склонности и таланта. Это сложнее, так как требует некоторого знания психологии и индивидуального подхода. Но в серьёзных конторах, где управляемость особенно важна, это применяется. На некоторые деликатные места и должности вообще не берут «желающих». «Энтузиазм – признак профнепригодности», «добровольцев не рассматриваем». Ибо кое-какие труды должны делаться ТОЛЬКО из-под палки, денежной или настоящей.
Теперь внимание. Как на этом фоне выглядят Люди? Ну, те, которые эту систему создали и поддерживают? Или (возьмём уровень пониже) получают от неё дивиденды?
Они выглядят НЕПОСТИЖИМО ЭФФЕКТИВНЫМИ. Смотришь на какого-нибудь седого дедушку и не понимаешь: ну КАК он всё успевает? У него и книжки написаны, и лекции он где-то читает, и живописью занимается, и музицирует, и в гольф-клуб каждую среду, и три любовницы, и всё сам, всё сам, что поразительно.
А секрет-то простой. Ему работу не поганят.
Встаёт дедушка в одиннадцать, а не в семь, работает не в офисе, а у себя в особнячке. Трудится три-четыре часа в день, на пиках умственной активности. В тишине и покое – или под любимую музыку. Но зато всё им сделанное не пропадает и не гробится, а идёт в дело.
Дочитав до этого места, всякий подумает: вот же чушь какая. Некоторые ещё скажут, что они «сами начальники», ничего такого не делают, а наоборот – горят на работе, пытаясь впрячь в одну телегу всяких коней и ланей и хоть как-то построить и организовать. Некоторые скажут, что они свою работу любят и ею увлечены, и вокруг них – такие же любящие и увлечённые люди, а ноют и ждут пятницы только бездари и неудачники.